Латвия,1941 год. Депортация в Сибирь
60 лет назад, в конце марта 1949 года началась депортация жителей оккупированных Латвии, Литвы и Эстонии в Сибирь. Операция “Прибой” - так назвали насильственное выселение десятков тысяч латышей, литовцев и эстонцев. В странах Балтии на этой неделе вспоминали жертв депортации.
В России о траурных мероприятиях молчали, только общество “Мемориал” обнародовало документ, о котором речь пойдет чуть позже. Зато вспоминали Арнольда Мери, которого в Эстонии обвиняют в участии в геноциде. 89-летний Мери скончался вечером в пятницу. В марте 1949 года он был первым секретарем ЦК комсомола Эстонии, и согласно обвинению, принимал участие в подготовке к высылке 250 жителей острова Хийумаа в Новосибирскую область. Законодательство Эстонии расценивает подобные преступления, как не имеющие срока давности. В России Мери считают героем, и президент Медведев посмертно наградил его Орденом почета.
Газета “Таймс” в материале, посвященном годовщине депортации, приводит слова бывшего министра иностранных дел Латвии Сандры Калниете, которая родилась в Сибири, ее отец и мать познакомились в ссылке. “То, что произошло 60 лет назад, в Латвии известно всем, потому что нет ни одной семьи, которую бы ни коснулись принудительные переселения”, - говорит Сантра Калниете.
Глава научных программ Музея оккупации Латвии профессор Генрих Стродс в 1949 году был студентом исторического факультета латвийского университета, жил в Риге.
- Как сегодня помню, огромный шум, когда чекисты ломали дверь, потому что, видимо, в дом их не пускали. Меня лично это не коснулось, но мои родственники были выселены. Не знаю почему, они не участвовали ни в каких политических действиях, просто кому-то не понравились.
Историк, автор книги “Прибалтика и Кремль” Елена Зубкова пишет в ней о том, что операция “Прибой” была "крупномаcштабной акцией по советизации балтийских стран". Как именно выглядел этот план, и как отбиралась люди, подлежащие депортации?
- “Операция “Прибой” была не первой операцией по депортации населения из прибалтийских республик. Собственно говоря, все началось в 1941 году, когда буквально за неделю до начала войны была проведена первая массовая акция по депортации из Литвы, Латвии и Эстонии. В 45 году депортации продолжились, как правило, из Литвы, и они имели военный след. Очень крупная операция была проведена в марте 1948 года, ровно за год до акции, о которой мы с вами говорим. Называлась она тоже не очень витиевато, примерно так же, как операция “Прибой”, - почему-то ее назвали операция “Весна”. Наверное, потому что она приходилась на март. Операция “Весна” касалась только Литвы, тогда было депортировано 40 тысяч человек, хотя данные еще неполные, и они будут, наверное, уточняться.
Через год была задумана новая, наверное, самая крупномасштабная акция такого рода – операция “Прибой”. Цифры до сих пор достаточно неточные, такова была статистика МВД, статистика органов госбезопасности. Но цифры получаются все равно огромные: в целом из трех балтийских республик в ходе операции “Прибой” было выселено практически сто тысяч человек. Я знаю, что мои коллеги, которые работают над этой проблемой в Литве, Латвии и Эстонии, еще эту цифру будут уточнять, и она, скорее всего, будет увеличиваться. Хотя, с моей точки зрения, и сто тысяч, конечно, - цифра колоссальная.
Казалось бы, в Советском Союзе сценарий такого рода акций уже был отработан до мелочей. В январе 1949 года появилась секретное постановление Совета министров Советского Союза, которое называлось “О выселении из Литвы, Латвии, Эстонии семей кулаков, пособников бандитов и так далее”. Потом после этого постановления уже конкретный сценарий депортации разрабатывался структурами, которые непосредственно отвечали за ее проведение - это Министерство внутренних дел и Министерство государственной безопасности. Соответствующие приказы министров появились в январе и марте, то есть акция долго готовилась. После этого составлялись списки депортированных, списки уточнялись. И эти три месяца были использованы на то, чтобы составить списки, чтобы подготовить эшелоны и машины. После этого акция и состоялась.
В России о траурных мероприятиях молчали, только общество “Мемориал” обнародовало документ, о котором речь пойдет чуть позже. Зато вспоминали Арнольда Мери, которого в Эстонии обвиняют в участии в геноциде. 89-летний Мери скончался вечером в пятницу. В марте 1949 года он был первым секретарем ЦК комсомола Эстонии, и согласно обвинению, принимал участие в подготовке к высылке 250 жителей острова Хийумаа в Новосибирскую область. Законодательство Эстонии расценивает подобные преступления, как не имеющие срока давности. В России Мери считают героем, и президент Медведев посмертно наградил его Орденом почета.
Газета “Таймс” в материале, посвященном годовщине депортации, приводит слова бывшего министра иностранных дел Латвии Сандры Калниете, которая родилась в Сибири, ее отец и мать познакомились в ссылке. “То, что произошло 60 лет назад, в Латвии известно всем, потому что нет ни одной семьи, которую бы ни коснулись принудительные переселения”, - говорит Сантра Калниете.
Глава научных программ Музея оккупации Латвии профессор Генрих Стродс в 1949 году был студентом исторического факультета латвийского университета, жил в Риге.
- Как сегодня помню, огромный шум, когда чекисты ломали дверь, потому что, видимо, в дом их не пускали. Меня лично это не коснулось, но мои родственники были выселены. Не знаю почему, они не участвовали ни в каких политических действиях, просто кому-то не понравились.
Историк, автор книги “Прибалтика и Кремль” Елена Зубкова пишет в ней о том, что операция “Прибой” была "крупномаcштабной акцией по советизации балтийских стран". Как именно выглядел этот план, и как отбиралась люди, подлежащие депортации?
- “Операция “Прибой” была не первой операцией по депортации населения из прибалтийских республик. Собственно говоря, все началось в 1941 году, когда буквально за неделю до начала войны была проведена первая массовая акция по депортации из Литвы, Латвии и Эстонии. В 45 году депортации продолжились, как правило, из Литвы, и они имели военный след. Очень крупная операция была проведена в марте 1948 года, ровно за год до акции, о которой мы с вами говорим. Называлась она тоже не очень витиевато, примерно так же, как операция “Прибой”, - почему-то ее назвали операция “Весна”. Наверное, потому что она приходилась на март. Операция “Весна” касалась только Литвы, тогда было депортировано 40 тысяч человек, хотя данные еще неполные, и они будут, наверное, уточняться.
Через год была задумана новая, наверное, самая крупномасштабная акция такого рода – операция “Прибой”. Цифры до сих пор достаточно неточные, такова была статистика МВД, статистика органов госбезопасности. Но цифры получаются все равно огромные: в целом из трех балтийских республик в ходе операции “Прибой” было выселено практически сто тысяч человек. Я знаю, что мои коллеги, которые работают над этой проблемой в Литве, Латвии и Эстонии, еще эту цифру будут уточнять, и она, скорее всего, будет увеличиваться. Хотя, с моей точки зрения, и сто тысяч, конечно, - цифра колоссальная.
Казалось бы, в Советском Союзе сценарий такого рода акций уже был отработан до мелочей. В январе 1949 года появилась секретное постановление Совета министров Советского Союза, которое называлось “О выселении из Литвы, Латвии, Эстонии семей кулаков, пособников бандитов и так далее”. Потом после этого постановления уже конкретный сценарий депортации разрабатывался структурами, которые непосредственно отвечали за ее проведение - это Министерство внутренних дел и Министерство государственной безопасности. Соответствующие приказы министров появились в январе и марте, то есть акция долго готовилась. После этого составлялись списки депортированных, списки уточнялись. И эти три месяца были использованы на то, чтобы составить списки, чтобы подготовить эшелоны и машины. После этого акция и состоялась.
- Господин Стродс, Елена Юрьевна назвала число высланных. Может быть у вас есть уточнения? И известно ли, сколько погибло по дороге и сколько погибло в ссылке?
- Да, в прошлом году Музей истории Латвии издал списки выселенных - 44271 человек. По каждому человеку составлялись документы и в компьютер вводились анкеты по 26 вопросам. Погибли по дороге 220 человек, в основном дети и люди старше 80 лет. Были вывезены в основном латыши - 95% латышей, хотя в Латвии латыши составляли менее 50% населения. Русских выселили меньше. Интересно, что ни один член ВКП(б) не был вывезен. Правда, один был вывезен в Сибирь, но его вернули обратно на третьи сутки. 156 комсомольцев вывезли вмеcте с родителями.
К 60-й годовщине операции “Прибой” правление общества “Мемориал” обнародовало документ, в котором рассматривает вопрос, - как расценивать события тех лет с юридической точки зрения. Это важно, поскольку сейчас возбуждено несколько уголовных дел в отношении организаторов репрессий или причастных к ним. Конечно, самое громкое дело – дело Арнольда Мери, который скончался в пятницу. В Эстонии он обвинялся в геноциде и в военных преступлениях. Правление “Мемориала” пришло к такому выводу:
"Имеется достаточно оснований утверждать, что депортация была с точки зрения международного права преступлением против человечности. И поэтому привлечение к уголовной ответственности лиц, в отношении которых есть подозрение о соучастии в депортации из прибалтийских республик СССР в марте 1949 года, вполне правомерно. Так же правомерно привлечение к уголовной ответственности лиц, подозреваемых в соучастии в подобных преступлениях, совершенных на территории других республик бывшего СССР. Сам факт привлечения к уголовной ответственности гражданина Эстонии Арнольда Мери является правомерным. Однако предъявление ему обвинения не в преступлении против человечности, а в геноциде и военном преступлении, с нашей точки зрения, юридически несостоятельно".
- Да, в прошлом году Музей истории Латвии издал списки выселенных - 44271 человек. По каждому человеку составлялись документы и в компьютер вводились анкеты по 26 вопросам. Погибли по дороге 220 человек, в основном дети и люди старше 80 лет. Были вывезены в основном латыши - 95% латышей, хотя в Латвии латыши составляли менее 50% населения. Русских выселили меньше. Интересно, что ни один член ВКП(б) не был вывезен. Правда, один был вывезен в Сибирь, но его вернули обратно на третьи сутки. 156 комсомольцев вывезли вмеcте с родителями.
К 60-й годовщине операции “Прибой” правление общества “Мемориал” обнародовало документ, в котором рассматривает вопрос, - как расценивать события тех лет с юридической точки зрения. Это важно, поскольку сейчас возбуждено несколько уголовных дел в отношении организаторов репрессий или причастных к ним. Конечно, самое громкое дело – дело Арнольда Мери, который скончался в пятницу. В Эстонии он обвинялся в геноциде и в военных преступлениях. Правление “Мемориала” пришло к такому выводу:
"Имеется достаточно оснований утверждать, что депортация была с точки зрения международного права преступлением против человечности. И поэтому привлечение к уголовной ответственности лиц, в отношении которых есть подозрение о соучастии в депортации из прибалтийских республик СССР в марте 1949 года, вполне правомерно. Так же правомерно привлечение к уголовной ответственности лиц, подозреваемых в соучастии в подобных преступлениях, совершенных на территории других республик бывшего СССР. Сам факт привлечения к уголовной ответственности гражданина Эстонии Арнольда Мери является правомерным. Однако предъявление ему обвинения не в преступлении против человечности, а в геноциде и военном преступлении, с нашей точки зрения, юридически несостоятельно".
- Господин Стродс, вы согласитесь с этим выводом? Какая классификация правильная – геноцид или преступление против человечности? И есть ли подобные дела в Латвии?
- Точно ответить не могу. Но по постановлению латвийского парламента 25 марта каждого года названо днем памяти жертв коммунистического геноцида. В Латвии по преступлениям за геноцид осуждено до сих пор шесть человек, в том числе министр госбезопасности Альфонс Новикс.
Вот некоторые детали дела Арнольда Мери. По данным следствия, при участии Мери были высланы 13 престарелых людей в возрасте старше 75 лет, из которых 11 умерли, а также более 60 детей в возрасте до 12 лет. Арнольд Мери не щадил даже младенцев. 25 марта организаторы депортации явились в больницу за 22-летней Ыйе Ояээр и ее родившейся накануне вечером дочкой. Живущая сейчас в доме престарелых Ояээр, дочь которой умерла спустя полтора года в Сибири, хорошо помнит, что именно Арнольд Мери стоял в ногах ее кровати и, несмотря на протесты русского врача, увез ее с собой. Сам Мери утверждал, что его миссией было лишь наблюдение за соблюдением законности при депортации и пресечение злоупотреблений
- Елена Юрьевна, что вы скажете об этом деле?
- Точно ответить не могу. Но по постановлению латвийского парламента 25 марта каждого года названо днем памяти жертв коммунистического геноцида. В Латвии по преступлениям за геноцид осуждено до сих пор шесть человек, в том числе министр госбезопасности Альфонс Новикс.
Вот некоторые детали дела Арнольда Мери. По данным следствия, при участии Мери были высланы 13 престарелых людей в возрасте старше 75 лет, из которых 11 умерли, а также более 60 детей в возрасте до 12 лет. Арнольд Мери не щадил даже младенцев. 25 марта организаторы депортации явились в больницу за 22-летней Ыйе Ояээр и ее родившейся накануне вечером дочкой. Живущая сейчас в доме престарелых Ояээр, дочь которой умерла спустя полтора года в Сибири, хорошо помнит, что именно Арнольд Мери стоял в ногах ее кровати и, несмотря на протесты русского врача, увез ее с собой. Сам Мери утверждал, что его миссией было лишь наблюдение за соблюдением законности при депортации и пресечение злоупотреблений
- Елена Юрьевна, что вы скажете об этом деле?
- В акции по депортации участвовали сотни человек. Как правило, это были люди, так или иначе облеченные властью, секретари горкомов, райкомов, обязательно в этом участвовали. Я уже не говорю о чиновниках, о функционерах из Министерства внутренних дел и государственной безопасности. То есть так работал механизм. В этой связи у меня всегда возникает вопрос: почему за такого рода преступления, а это было преступление против человечности, отвечает или должен был отвечать один человек - Арнольд Мери? Такая постановка вопроса меня просто не устраивает.
- Может, просто потому, что он дожил до наших дней?
- Не он один дожил до наших дней. Как мне представляется, Мери в данном случае была очень удобная фигура, чтобы из этого процесса извлечь определенные политические дивиденды. Очень серьезная история, очень трагичная история, в этом надо серьезно и долго разбираться, причем разбираться нескольким сторонам. Поэтому у меня к делу Мери очень двойственное отношение.
- В конце 1951 года Мери исключили из партии, лишили звания героя Советского Союза и других наград. ЦК посчитал, что его участие в депортации эстонцев в Сибирь было слишком пассивным. Я бы хотел спросить Елену Юрьевну о процессах реабилитации и возвращения высланных. Как они проходили в конце 50-х и все ли тогда смогли вернуться?
- У нас больше говорится о самой акции депортации. А что было потом, а что было вообще с этими людьми, которые вынуждены были начинать жизнь сначала совершенно на новом месте, а потом возвращаться? Этот процесс протекал, между прочим, по-разному в Латвии, в Литве и в Эстонии. Как известно, этот процесс стартовал после смерти Сталина, примерно с 1955 года начали готовиться первые документы. Но проходило это мучительно, то есть до 1958 года власть не могла решить, каким образом реабилитация должна проходить.
Возникала масса имущественных, политических, вопросов - принимать всех или не всех, как делить депортированных на благонадежных и неблагонадежных. И в данной ситуации очень многое зависело от позиции республиканских властей, коммунистической власти в Литве, Латвии и в Эстонии. В Литве и Эстонии этот вопрос был решен, как правило, в пользу реабилитированных. То есть тогда лидеры этих республик действительно высказывались за то, чтобы принять всех депортированных обратно. Единственный вопрос, который возникал в этой связи, это был вопрос о возвращении имущества. Здесь были большие проблемы. А власти Латвии в данном случае категорически возражали против возвращения депортированных, аргументируя свою позицию тем, что в ходе депортации, как правило, были выселены люди политически неблагонадежные, даже враги, и если они вернутся, то это дестабилизирует ситуацию в республике.
И потом эта карта еще очень долго разыгрывалась. Например, когда первым секретарем латвийского ЦК стал Пельше, он буквально терроризировал Москву своими просьбами увеличить численность органов МВД или госбезопасности, мотивируя свою просьбу тем, что вернулись из депортации бывшие так называемые националисты, и теперь республиканские власти не знают, что с ними делать.
- Господин Строде, а возникали ли у вас проблемы с изучением материалов тех лет?
- Я очень благодарен русским историкам и архивистам. Я в 1994 году работал в Москве в военном архиве, и там мне дали возможность ознакомиться с делом об этой операции. Я ездил много раз в Россию, работал с материалами о советских партизанах, национальных партизанах. Но в 2007 году мне визу не дали. Я не был членом коммунистической партии и теперь ни в какой партии не работаю, только наукой занимаюсь, но вот сейчас, хотя был вызов Института всеобщей истории в Москве, мне визы не дали. Причем, никакого объяснения не было.
- Елена Юрьевна, как Академия наук, российские историки реагируют на такие действия, когда их коллегам не позволяют приезжать в страну?
- Мне очень жаль, что получилась такая ситуация. Я, откровенно говоря, о ней не знала. У меня такое впечатление, что чиновники, которые принимают такие решения, даже не знакомы с работами того историка, которому они отказывают в визе. Мне очень жаль, что политика постоянно вмешивается в научный процесс. Нам на самом деле нужно чаще встреться друг с другом, чаще обсуждать такие вопросы. И как показывает опыт, такого рода встречи очень много дают и российской стороне, и латвийской стороне, и эстонской, и литовской.
http://www.svobodanews.ru/
- Может, просто потому, что он дожил до наших дней?
- Не он один дожил до наших дней. Как мне представляется, Мери в данном случае была очень удобная фигура, чтобы из этого процесса извлечь определенные политические дивиденды. Очень серьезная история, очень трагичная история, в этом надо серьезно и долго разбираться, причем разбираться нескольким сторонам. Поэтому у меня к делу Мери очень двойственное отношение.
- В конце 1951 года Мери исключили из партии, лишили звания героя Советского Союза и других наград. ЦК посчитал, что его участие в депортации эстонцев в Сибирь было слишком пассивным. Я бы хотел спросить Елену Юрьевну о процессах реабилитации и возвращения высланных. Как они проходили в конце 50-х и все ли тогда смогли вернуться?
- У нас больше говорится о самой акции депортации. А что было потом, а что было вообще с этими людьми, которые вынуждены были начинать жизнь сначала совершенно на новом месте, а потом возвращаться? Этот процесс протекал, между прочим, по-разному в Латвии, в Литве и в Эстонии. Как известно, этот процесс стартовал после смерти Сталина, примерно с 1955 года начали готовиться первые документы. Но проходило это мучительно, то есть до 1958 года власть не могла решить, каким образом реабилитация должна проходить.
Возникала масса имущественных, политических, вопросов - принимать всех или не всех, как делить депортированных на благонадежных и неблагонадежных. И в данной ситуации очень многое зависело от позиции республиканских властей, коммунистической власти в Литве, Латвии и в Эстонии. В Литве и Эстонии этот вопрос был решен, как правило, в пользу реабилитированных. То есть тогда лидеры этих республик действительно высказывались за то, чтобы принять всех депортированных обратно. Единственный вопрос, который возникал в этой связи, это был вопрос о возвращении имущества. Здесь были большие проблемы. А власти Латвии в данном случае категорически возражали против возвращения депортированных, аргументируя свою позицию тем, что в ходе депортации, как правило, были выселены люди политически неблагонадежные, даже враги, и если они вернутся, то это дестабилизирует ситуацию в республике.
И потом эта карта еще очень долго разыгрывалась. Например, когда первым секретарем латвийского ЦК стал Пельше, он буквально терроризировал Москву своими просьбами увеличить численность органов МВД или госбезопасности, мотивируя свою просьбу тем, что вернулись из депортации бывшие так называемые националисты, и теперь республиканские власти не знают, что с ними делать.
- Господин Строде, а возникали ли у вас проблемы с изучением материалов тех лет?
- Я очень благодарен русским историкам и архивистам. Я в 1994 году работал в Москве в военном архиве, и там мне дали возможность ознакомиться с делом об этой операции. Я ездил много раз в Россию, работал с материалами о советских партизанах, национальных партизанах. Но в 2007 году мне визу не дали. Я не был членом коммунистической партии и теперь ни в какой партии не работаю, только наукой занимаюсь, но вот сейчас, хотя был вызов Института всеобщей истории в Москве, мне визы не дали. Причем, никакого объяснения не было.
- Елена Юрьевна, как Академия наук, российские историки реагируют на такие действия, когда их коллегам не позволяют приезжать в страну?
- Мне очень жаль, что получилась такая ситуация. Я, откровенно говоря, о ней не знала. У меня такое впечатление, что чиновники, которые принимают такие решения, даже не знакомы с работами того историка, которому они отказывают в визе. Мне очень жаль, что политика постоянно вмешивается в научный процесс. Нам на самом деле нужно чаще встреться друг с другом, чаще обсуждать такие вопросы. И как показывает опыт, такого рода встречи очень много дают и российской стороне, и латвийской стороне, и эстонской, и литовской.
http://www.svobodanews.ru/
Комментариев нет:
Отправить комментарий