Со Сталиным Такер, кажется, не встречался, но со сталинизмом познакомился лично. В 1944 году, 26 лет от роду, он начал свою работу переводчиком в американском посольстве и однажды в Большом театре встретил молодую москвичку Женю Пестрецову, которая никаких иллюзий насчет сути советской власти не питала и Роберту на многое открыла глаза. В 1946 году они поженились, и началась жизнь полная тревог. Двухгодичная служба в посольстве вскоре после женитьбы кончилась, контракт Такеру не продлили, возвращаться в Америку он без Жени не желал, а с Женей не мог. Заботливые советские власти не давали ей разрешения на выезд, объясняя, что в Америке с ней будут плохо обращаться, и с нетерпением ожидали, когда американский муж оставит советскую жену хотя бы на время.
Если бы он это сделал, то Женю скорее всего арестовали бы и дали большой срок за измену родине, как это случилось со многими русскими женами иностранцев, например, со знаменитой Зоей Федоровой. Роберт, человек от природы наивный и доверчивый, в этом случае понимал все правильно и Москву не покидал ни при каких обстоятельствах. Его присутствие было не очень надежной, но все-таки защитой для Жени. Такер нашел себе работу в канадском, а потом в индийском посольстве и так, уже без дипломатического иммунитета, продержался до 5 марта 1953 года, дня смерти Сталина, который Роберт назвал днем наивысшей своей радости. Вскоре советские власти освободили себя от беспокойства за судьбу Жени Такер, и в сентябре того же 1953 года молодая чета на океанском лайнере добралась до Америки.
Через какое-то время они поселились в Принстоне, где Роберт больше двадцати лет преподавал историю, вел научную работу и возглавлял кафедру, как он называл ее, руссковедения. Меня с Такером в 1981 году во время моей первой поездки в Америку познакомила его дочь и мой тогдашний редактор Лиза. Роберт спросил меня, не хочу ли я провести год в Принстоне, и я согласился, хотя недостаточно понимал ценность предложения. Но этот год в Принстоне, где я вел семинар по русской литературе, крепко подружился и почти каждый вечер общался с Робертом и Женей, оказался для меня незабываемым. Их дом на Хартли-авеню всегда был открыт, здесь можно было встретить крупных американских политиков, историков, славистов и политологов. Здесь я познакомился со знаменитым дипломатом Джорджем Кеннаном, будущим директором Метрополитен-музея Биллом Льюисом и многими другими. Здесь и наши соотечественники находили сердечный прием, а многие, вроде автора этих строк, и неоценимую помощь. Гостеприимством этой семьи какое-то время пользовалась Светлана Аллилуева, здесь бывали Георгий Товстоногов, Анатолий Рыбаков и... я не знаю всего списка, но знаю, что он длинен. Не знаю, можно ли было назвать отношение Роберта Такера к России любовью, но что он внимательно следил за тем, что у нас происходит, и принимал происходящее близко к сердцу - это точно. Так же, как и мы, он пережил радостные надежды конца восьмидесятых и начала девяностых годов и разочарования последнего времени. Как только возникла возможность, Такеры стали охотно посещать Россию, где Роберт активно участвовал в различных конференциях и семинарах, посвященных советской истории и феномену сталинизма.
Он был замечательным пытливым ученым и добрым открытым человеком, Роберт Такер.
Владимир Войнович. Grani.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий